Может быть, это вам покажется смешным, но я никак лично не отношусь к митрополиту Кириллу. Он руководит другой епархией (Смоленской), и Отделом внешних церковных связей, с которым я тоже ни разу не соприкасался.
Боюсь, что вы не поверите, но газетные статьи о Церкви и дискуссии на форумах в интернете я тоже читаю редко, так что даже не совсем представляю себе, что там пишут о владыках Кирилле и Мефодии. Некоторое время назад мне пришлось отвечать на вопрос о сплетнях вокруг церковной жизни, но тогда, сколько помню, компания велась в обратном направлении - митрополит Мефодий выставлялся как будущий Патриарх, который отодвинул своих конкурентов, ставленник КГБ, и проч. (вопр. 411).
Дело в том, что я, как священник, посильно тружусь совсем в другой области, и рассуждаю о вещах, которые никак не относятся к проблемам власти и денег. Это область веры и спасения души.
Надо сказать, что в этой области мы имеем дело с очень тяжелой реальностью, потому что духовные основания жизни почти полностью разрушены у каждого из нас. Разрушается семья, пропадает мир и взаимопонимание между детьми и родителями, смешными становятся такие понятия, как честный труд, или служение Родине. Я говорю об этом не с точки зрения общественно-политических проблем. Речь идёт о состоянии человеческой души. Если все это внутри нас разрушено, то чем живет человеческое сердце? Остаются только политические аферы, власть, деньги, и пр., - т. е. именно то, о чем так горячо рассуждает автор приведенной вами цитаты.
Однако если для политиков и СМИ в какой-то мере простительно не понимать христианство, и полагать, что Церковь живет тем же самым, чем и они, то люди, которые называют себя «истинно православными», своими страстями по поводу власти и денег только подчеркивают мысль, высказанную в предыдущем ответе на ваш вопрос (901): отпадая от Церкви, раскольники перестают понимать внутренний смысл её благодатной жизни, точнее, свидетельствуют, что они никогда его не понимали.
В приведенной вами цитате нет смысловой части. Она содержит только оскорбления и беспорядочные фантазии о Лукойле, Юкосе, и табачных королях. Действительно, мысль о власти и больших деньгах может производить сильное впечатление на психику человека. Очевидно, только этим можно объяснить столь болезненные эмоциональные всплески. Вернуть душевный мир верующий человек мог бы в таинстве Исповеди, - но путь к благодатному врачеванию души и миру, это как раз то, чего раскольники лишили себя, отколовшись от Церкви.
Что касается коммерческих проектов Церкви, то о них я ничего не знаю, и, честно говоря, думаю, что их нет, по крайней мере, пока. Но сам по себе вопрос хозяйственной деятельности Церкви гораздо глубже и принципиальнее, чем может показаться. Начало этой проблемы можно было бы найти еще в споре двух русских святых XV века - Нила Сорского и Иосифа Волоцкого. Преп. Нил считал, что Церкви, и особенно монастырям, не нужна собственность на земли и проч. Но победила точка зрения преп. Иосифа Волоцкого, который отстаивал правомерность земельных угодий и другой собственности у монастырей, потому что она давала возможность для развития просветительской деятельности, духовной культуры и искусства, распространяла влияние Церкви на труд и быт большой части народа, поднимала её авторитет в государстве, и в целом благотворно влияла на всю русскую жизнь. Путь этот, может быть, был правомерен в определенное время нашей истории, - не мне судить. Но он требует очень правильного понимания, ибо на самом деле смысл его заключался не в обладании собственностью, а в служении своему народу. Понадобилась совсем незаметная на внешний взгляд подмена, и речь пошла уже о собственности и политическом влиянии в чисто мирском смысле. Это привело, как считают сегодня некоторые исследователи, к глубоким противоречиям в жизни Церкви, и кризису всей русской жизни, который вылился в революцию 1917 года. Отсутствие же в Церковной жизни коммерческих и политических проектов, и вообще идей приобретения собственности, может хранить от многих искушений и бед.
Однако идеи собственности и власти лежат на поверхности, и полностью соответствуют нашим земным желаниям и страстям. Поэтому сейчас, действительно, перспективы развития церковной жизни многими понимаются именно как приобретение политического влияния, и укрепление материальной базы. Трагедия повторяется уже в виде фарса: православное государство, верующий народ, и сколь либо значимая собственность у Церкви сегодня отсутствуют. Поэтому потуги идти дореволюционным путем сегодня становятся не более как сектантством. В отдельно взятых мизерных «островках православия», отдельные священники или настоятели монастырей пытаются создать некую идеальную православную жизнь. Но всю Россию как свою собственность Церковь приобрести не может. Да и нужно ли это кому-нибудь, кроме самих организаторов подобных церковных имений? На мой взгляд, будет гораздо лучше, если Церковь, в соответствии со своей традицией, будет просто молиться, и проповедовать веру. Эта возможность сегодня открыта, и проблема лишь в том, в чем она была уже с евангельских времён: жатвы много, а делателей мало (Матф.9:37). Однако коммерческие проекты число делателей не умножат, и могут только тех делателей, которые есть, уводить в область хозяйственных или политических забот.
|
