Как поступить по христианской морали вы и сами знаете: надо раскаяться в своих грехах, и жить в заповедях Божиих. Проблема состоит лишь в том, что сделать этот нравственный выбор для падшего человека совсем не легко. В своём вопросе вы даже исходите из мысли, что это вообще невозможно.
Грех, действительно, порабощает человека, и своими силами от этого рабства ему не освободиться. Чтобы спастись, ему необходимо чудо. Но чудо это существует, надо только действительно захотеть его найти. Чудо это называется христианством. Христос пришел на землю именно для того, чтобы избавить падшего человека от рабства греху. В этом заключается Смысл Евангелия, - благой вести, которую Он принес в мир. Именно об этом спасении сказал Ангел Господень Иосифу: родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их (Матф.1:21).
К вере же приходит тот, кто действительно стремится к Богу. Обретение веры является свидетельством об истинных стремлений нашего сердца: если человек пришел к вере, значит, он действительно искал Бога, если же не пришел, - значит, в глубине сердца искал чего-то другого. Здесь, очевидно, кроются и причины ваших проблем: вместо того, чтобы искать веру, которая спасала бы от греха, вы спрашиваете лишь о том, как по христианской морали честнее жить в грехе. Таких путей вы видите два: развод, или продолжение прелюбодейной жизни в браке. Понятно, что оба пути ужасны, и к христианской морали, о которой вы спрашиваете, не имеют никакого отношения.
Человек ищет правильного понимания веры именно в том случае, если действительно хочет освободиться от своего греха. Если же расстаться с грехом он не хочет, то охотно принимает ложную духовную жизнь, которая только подтверждает его мысль о том, что от греха отойти невозможно. Этот путь описываете и вы в своём вопросе.
Например, вы преподносите как самоочевидную истину, что «одномоментно из болота не выйдешь». Но подумайте, как иначе можно прервать прелюбодейную связь? Постепенно? Такой «выход» больше похож на неприличный анекдот. Но вы как бы не видите двусмысленность этого рассуждения, и описываете его лишь в духе романтической поэзии: «Ранить мужа признанием, или молча бороться самой… и ранить другого». Однако на самом деле не так трудно понять, что раните вы «другого», а так же и своего мужа, и себя, и вообще всех вокруг, - например, детей, если они у вас есть, - именно тем, что не выходите из противозаконной связи. А выйти из неё можно только в одностороннем порядке, со всей решительностью порвав её сразу, раз и навсегда. Но именно этот вариант представляется вам совершенно невозможным.
Так же охотно вы принимаете и другие ложные представления о духовной жизни. Задавая свой вопрос, вы восклицаете, чтобы вам только не говорили о том, что страстей не бывает у искренне верующих. Интересно, кто говорил вам об этом? Искренне верующие люди как раз и отличаются тем, что видят свои страсти. Именно это и открывает им путь покаяния и веры. Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое, - пишет о себе апостол Павел. - Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих (Рим.7:21-23).
В борьбе со своими страстями, собственно, и состоит христианская жизнь. Но откуда вы взяли описанный вами способ этой борьбы ? неизвестно. Вы даже называете это идеалом - когда жена «с удовольствием (а если нет удовольствия, то с христианским терпением) принимает верховодство мужа, молитвой и постом умерщвляет нечистые помыслы и страсти». Нечто подобное, действительно, можно встретить в книгах об иноческом пути борьбы со страстями. Но прилагать подобные понятия к супружеской жизни в миру – это всё равно, что прилагать правила полёта на реактивном самолете к поездке на лошади в телеге. Опять возникает вопрос: почему вы видите именно такой метод, - который, по вашему же свидетельству, ничего не дает? Но вы убеждены даже в его идеальности.
Монахи, в тишине монастырской жизни, под руководством опытного старца, возможно, могут бороться со страстями описанным вами способом. Но если монастырь мы попробуем заменить на суету светской жизни, а руководство старца на верховодство мужа, то вместо умерщвления страстей получим лишь романтическую историю наших грехопадений. На осине не растут апельсины. Результаты такой духовной жизни вы сами описываете в своём вопросе: «вдруг молитвы вытесняются из сердца, пост оказывается недостаточно серьезным средством, и душу (как это, собственно, и предполагалось), порабощает греховная страсть».
Усиленный пост сам по себе, без веры и молитвы, не может избавить от страстей. Вот - человек отпал от Бога, (о чем говорит потеря молитвы), и вместо того, чтобы обратиться к покаянию, - искусственным голодом еще больше озлобляет себя, и загоняет в угол. О возможности исповеди на этом этапе вы вообще как бы и не подозреваете. А между тем, именно исповедь своих блудных помыслов может отрезвить человека, и привести его в себя. Вы же представляете себе исповедь лишь как констатацию уже совершившегося факта.
Путь борьбы с блудными искушениями у мирского человека совершенно иной, чем у монаха. В браке мы не столько отвергаем свои плотские страсти, сколько, наоборот, удовлетворяем их законным образом. Для этого мы и вступаем в брак. Так, самыми банальными словами, и говорит об этом апостол Павел: Хорошо человеку не касаться женщины. Но, во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа (1Кор.7:1,2). Если при этом супруги будут хранить верность в браке, то он даст им возможность иметь близкого человека (а отнюдь не верховодство тирана), и достичь, как говорится в одной из молитв чина венчания, гармонии «душ и телес», - т.е. говоря простым человеческим языком, счастья. Именно таким путем брак и предполагает избежать блуда. Конечно, и мирскому человеку необходимо заботиться о своей душе, надлежащее время очищать её исповедью и Причастием Святых Таин, соблюдать посты, установленные Церковью, и посильно молиться. Но главное, что хранит его от грехопадения – это супружеская любовь, и несение своего креста в браке.
Если человек внимательно посмотрит на свою совесть, то легко может убедиться, что всегда приходит именно туда, куда хотел. Пока он идет к греху, то думает лишь о том, как его оправдать. Но если он действительно захочет жить в заповедях Божиих, то ясно увидит и путь спасения. В этом случае ему становится очень трудно, и даже совсем невозможно согрешить. Искушения, которые могут ввергнуть его в грех, он будет обходить, как говорится, за десять верст. Но даже если искушение и случилось, оно остаётся только внутренним искушением помыслов. Для того, чтобы помыслы (которые в Писании названы «советом нечестивых» - Пс.1:1) стали смертным грехом, верующему человеку нужно закрыв глаза и заткнув уши пройти немалый путь в темноте. Чтобы не замечать лжи, в которую погружается его жизнь, ему придется самым чудовищным образом извратить свою совесть. Иные, правда, совсем не замечают этого, и пьют беззаконие как воду (Иов.15:16). Но у верующего человека каждый шаг по пути к падению (это второй этап после принятия «совета нечестивых» - Пс. 1,1) переворачивает всю его душу. А если при этом все низкие поползновения нашей души мы открываем на исповеди, то встать на путь греха становиться и совсем невозможно. Покаяние зажигает в нашей совести свет, а при свете творить откровенное зло нормальный человек не может. Идти путем греха можно только во тьме. Поэтому неудивительно, что за вашим грехом стоят и ложные представления о духовной жизни, и непонимание Священного Писания и учения Церкви. Только в этой тьме человек может идти путём греха, и задавать вопросы о том, как это делать честнее, по христианской морали.
Из первого стиха Псалтири, кроме приведенных выше слов, осталось упомянуть еще описание последнего этапа пути грешных, когда человек садится, как написано в славянском тексте, «на седалище губителей». Это означает, что он погрязает в грехе, как разваливаются в удобном кресле, и становится лютым губителем - причиной гибели для себя и других. Эти слова – предостережение нам. Может быть, они звучат сурово, но ведь вы сами просили сказать не свое мнение, а «по христианской морали».
Остается только пожелать вам найти путь веры, и следовать этой морали в своей жизни, ибо иначе - зачем о ней и говорить?
|
