Бог вас благословит, Дмитрий!
Если человек бедствует по причине того, что не хочет работать, или работает плохо, то помогать ему не надо. Об этом прямо говорит апостол Павел: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2Фесс.3:10). Люди, которые не хотят трудиться, развращаются. В похотех есть всяк праздный, - говорит Библия - руки же мужественных в прилежании (Прит.13:4). Поэтому всякий верующий человек трудится, и не трудиться не может.
Нельзя сказать, что в этом мире существует прямая справедливость. Вряд ли кто-нибудь сможет трудиться в сотни и тысячи раз лучше другого, но, тем не менее, разница в доходах такая бывает. Да и вообще, кто может определить меру воздаяния за самый разный труд?
Однако вы рассуждаете как верующий человек, когда говорите, что всегда видите справедливость в этой жизни. Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои, - написано в Псалтири (Пс.118:137). Поэтому мудрость состоит в том, чтобы трудиться, и довольствоваться тем, что даёт Господь. Если же человек не доволен этим, то он будет недоволен всегда, какие бы доходы не имел.
С исторической точки зрения еще совсем недавно абсолютное большинство населения жило «на земле», занимаясь сельским хозяйством и естественными промыслами. При этом практически не существовало эксплуатации человека в трудовом процессе. Скажем, крестьянин платил оброки помещику, - т. е., говоря современным языком, налоги. Какие бы эти налоги ни были, он оставался собственником в своём хозяйстве, и работал в нем свободно сам на себя. Более того, сельская община гарантировала ему, и его детям, эту собственность. Однако бурная индустриализация в XX веке коренным образом изменила жизнь человеческого общества. Эксплуатация человека человеком перешла в сам производственный процесс. Теперь рабочий не платит оброков предпринимателю, а просто работает на него в его хозяйстве. Так же и политическая власть в обществе перешла от тех, кому платили оброки, к тем, на кого работают на их заводах и фабриках. Это дало возможность эксплуатировать не только человека, но и целые народы, которые зависят от интеграции своей промышленности в мировую экономику. Политическая власть новых эксплуататоров, которая приняла наднациональный характер, созданная ими финансовая система, и военная сила, позволяют контролировать промышленное развитие в других странах. Поэтому многим из этих стран не удаётся развить свою промышленность и интегрироваться в международную экономику на равных условиях.
До возникновения промышленного капиталистического общества народы тоже эксплуатировали друг друга, и, например, на Руси около трехсот лет существовало татарское иго. Но Русь жила при этом своей жизнью, и только платила тяжелые оброки. В современном же мире государство может оставаться формально свободным и демократическим, но выполнять при этом лишь строго определенные функции. Например, размещать на своей территории военные базы, обслуживать туристов, поставлять сырьё, или дешевую рабочую силу для развитых стран. Собственно, ярлык демократичности, так же как, например, ярлык на правление при татарском иге, промышленно развитые страны выдают именно тем руководителям государств, которые согласны на эту роль. Другие же объявляются недемократическими, - поэтому в их странах случаются гуманитарные катастрофы, бомбардировки, и проч. Т. н. развитые страны иногда называют «золотым миллиардом», о котором вы упоминаете. У них, действительно, существуют многие возможности, чтобы эксплуатировать другие народы и держать их в «опущенном» состоянии. Правительствам таких стран иногда прямо платят зарплату, как, например, в Грузии, или выдают кредиты, которые разрешают использовать лишь на закупку товаров первой необходимости у самих кредиторов, в результате чего собственные производители этих стран не имеют перспектив. За счет этой эксплуатации в развитых странах существует очень высокий материальный уровень жизни.
Я готов согласиться с вами, что и в таком положении дел существует своя, как говорится, сермяжная правда. В конце концов, это заслуга тех народов, которые сумели трудиться, и соответственно организовать свою политическую систему и свою экономику. Таков закон жизни этого мира, который, по слову Иоанна Богослова, лежит во зле (1Иоан.5:19). Но речь в том ответе, где я упомянул о термине «золотой миллиард», шла о России, большую часть населения которой ярлык «демократизации» в понимании развитых государств совсем не устраивал. Несомненно, Россия вполне имеет право бороться за свою реальную независимость. Весь вопрос только в том, как мы можем за неё бороться, а главное – что под этой независимостью мы понимаем, и как будем её использовать.
Я согласен с вашей мыслью о том, что в любых условиях – классического рабства, производственной, и даже наднациональной эксплуатации - верующий человек может честно трудиться, и Господь не оставит его. Так поступали и все святые. Хочется привести пример Иоанна Русского, который, будучи продан в рабство, трудился на скотном дворе, и приобрел этим уважение у своего хозяина-турка. Но для этого нужно быть действительно смиренным верующим человеком. Большинство же людей озлобляется, считает себя обиженными, ненавидит своих эксплуататоров, и завидует им. Для самих же организаторов производства эксплуатация других людей является прямым грехом. Поэтому православная духовная культура никогда не сможет гармонично сосуществовать с капиталистической эксплуатацией людей. Это засвидетельствовала и Русская история: как только капитализм начал приобретать влияние на жизнь русского общества, случилась революция.
В своём чистом виде эксплуатация при капитализме, впрочем, встречается далеко не всегда и не везде. Существует, например, малый бизнес, который может подразумевать работу на своих средствах производства их владельца. Могут существовать такие формы совместного труда, как артель, или кооператив. Да и на тех предприятиях, которые принадлежат хозяину, можно искать такие формы организации труда, которые сделают работников не простыми наёмниками, а творческими соучастниками общего труда. Я думаю, что верующий предприниматель обязательно будет стараться идти этим путём. Здесь для него открывается возможность не только самому жить в согласии со своей совестью и творить благо, но и открывать такую возможность для других. Может это иметь и хороший экономический эффект, ибо, как говорит пословица, охота пуще неволи. Т. е. когда человек сам хочет трудиться, и вкладывает душу в свою работу, его труд будет гораздо более эффективным, чем труд простого наёмника или раба.
В каких-то случаях христианские взаимоотношения между людьми могут преодолевать формальное несовершенство внешних форм производственных отношений. Например, преподобный Серафим Вырицкий перед революцией служил в лавке у петербургского купца. Однако купец, видя его способности и честный труд, дал ему средства для начала собственного дела, - хотя через это не только лишился этих средств, но и создал себе сильного конкурента. Однако такие искренние благие отношения встречаются в жизни нечасто. В наше же время тенденция к эксплуатации только увеличивается. Даже если человек имеет малый бизнес, например, маленькую пекарню или автомойку, он, как правило, стремится не работать в ней сам, а нанимать рабочих и получать прибыль. Отсутствие реальной веры и умножение зла мешают единомышленно работать людям, например, в артели. А на крупных производствах каждый владелец безусловно стремится к максимальной прибыли, которая извлекается из наёмного труда работников. Иногда «добрый» или «верующий» человек часть этой прибыли пускает на благотворительные программы, или даже строительство храмов. Но идея сделать рабочих на своём производстве в той или иной форме реальными соучастниками общего труда и, соответственно, какой-то части общей прибыли, как правило, просто не рассматривается. На самом деле духовный смысл, который можно было бы вложить в организацию производства, остается непонятным для неверующего мира, и рассуждения об этом, как правило, ходят лишь по известным кругам: перераспределения доходов, демократизации управления, и проч.
По-другому это и не может быть. Однако если возрождение православной веры в России будет продолжаться, то когда-нибудь у верующих предпринимателей дело, возможно, дойдет и до идеи построить производственные отношения, в некотором соответствии с духовными требованиями веры. Это, как уже говорилось выше, на мой взгляд может дать огромный творческий импульс для развития экономики. Тогда желание трудиться сможет иметь более адекватное воздаяние для обычного человека, и факторы, «бьющие по рукам», будут сведены к минимуму. Оправданий же для тех, кто трудиться не хочет, станет еще меньше.
Однако я полностью согласен с вами, что для верующего человека их нет в любой ситуации. Он всегда может трудиться и молиться Богу, чтобы не только наследовать Рай, но иметь и всё необходимое для своей земной жизни.
|
