Ответить на вопрос: как относиться к бомжам? – легко: по заповедям Божиим. Однако предугадали мой ответ вы всё-таки неправильно. Дело в том, что вы ошибочно считаете, что заповеди описывают лишь внешнее поведение, и притом описывают его так, что в реальной жизни выполнить их невозможно. На самом деле заповеди Евангелия говорят нам о том, как надо относиться к людям в своём сердце, и всякий верующий человек обязательно кладет именно их в основание своего отношения к ближнему. Действительно, любви к ближнему в нашем сердце часто не хватает. Это ведёт к грехам, и вы правильно предполагаете, что я посоветую в них каяться. Но покаяние тоже не ограничивается лишь внешним перечислением грехов. Смысл покаяния заключается в глубоком внутреннем изменении человека. Человек, который ограничивает понимание евангельских заповедей лишь внешними правилами поведения, а покаяние – перечислением отклонений от этих правил на исповеди, на самом деле подменяет веру лицемерием. Лицемеры! – вот слово, с которого почти всегда начинает Христос свои обличения фарисеев. Понятно, что формальная вера и формальное покаяние ни к чему, кроме этого лицемерия, не ведут. Вы это и сами понимаете, но почему-то полагаете, что ничего другого не существует. Вам даже кажется, что вы заранее знаете всё, что я напишу, - но не знаете, как поступлю. Выходит, вы предполагаете, что кругом лицемерят все, поэтому и я советую одно, а поступаю, разумеется, по-другому. Однако на самом деле заповедь только тогда имеет смысл, когда мы следуем ей в жизни.
Одно из свойств заповедей, которое привязывает их к реальной жизни, является их выполнение по отношению к ближнему. Если мы говорим, что любим людей вообще, или Бога, Которого не видим, - а о ближнем не заботимся, то это означает, что любовь наша – не более чем слова. Ближним, действительно, может стать любой человек, который в данный момент находится рядом с нами, и нуждается в помощи, в том числе и бомж. Но если мы, обычные мирские люди, реально посмотрим на свою жизнь, то увидим, что самые близкие к нам люди – это всё-таки не бомжи, а наша семья. Наши домашние больше всего нуждаются в нашей помощи, и даже вообще не могут без неё жить. Поэтому Апостол говорит: Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного (1Тим.5:8). Если, например, отец, или мать, не заботятся о своей семье и детях, и даже просто их бросают, то их любовь к бомжам становится не более как лицемерием. Поэтому ваши слова о том, что, удалив бомжей из подъезда, надо будет каяться в отсутствии любви к ближнему, говорят лишь о вашем непонимании заповеди. На самом деле, наоборот, нам надо было бы каяться в отсутствии любви к своим ближним, если бы мы не защитили их, в том числе и детей грудничкового возраста, от тех, кто превращает наше жилище в общественный туалет, и проч. А идея поселить бомжей у себя в квартире, это уже не просто грех, а дьявольская прелесть. Утешают только ваши слова о том, что мало кто способен на такой «подвиг».
Заповедь, запрещающую осуждение людей, вы тоже понимаете лишь формально. Действительно, судить душу человека может только Бог. Но это совсем не значит, что мы не должны различать добро и зло. Различать же добро и зло можно только одним способом: любить добро, и ненавидеть зло. Если же и дальше в своих рассуждениях не скатываться к лицемерию, то ненавидеть зло может означать только одно: бороться с ним. Так поступал и Сам Христос, Который, например, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул (Иоан.2:15). Поэтому вполне возможно оставить суд над бомжами Богу, - но при этом строго воспрепятствовать им жить в подъезде, и превращать его в туалет.
Надо сказать, что описывая внешне «христианское» отношение к бомжам, которое подразумевает предоставление им подъезда под туалет, или своей квартиры для проживания, на самом деле вы даже не задаётесь вопросом: а чем, действительно, можно бомжам помочь? Однако именно эта мысль вытекает из евангельских заповедей. Хотя ближние человеку - это в первую очередь его семья, к бомжам тоже надо относиться по заповеди. Когда мы сталкиваемся с ними, и видим их страдания, они тоже становятся нашими ближними.
Однако желание помочь бомжам ничего общего с поселением их в своей квартире не имеет. Ибо поощрять человека не работать и жить за чужой счет было бы прямым преступлением против него. Если мы, например, в изобилии снабдим наркомана наркотиками, то убьем его. Так же происходит и с каждым грехом. Поэтому той «любовью» и «терпением» к бомжам, о которых вы пишете, мы никакого блага им не принесем. Такое представление о благе говорит лишь том, что на самом деле мы просто не знаем, что это такое. Поэтому мы не знаем, как приносить благо не только ближнему, но даже и самим себе. Может показаться, что человек всегда любит себя, и хочет себе блага. Но на самом деле чаще мы любим не себя, а свои страсти, и служим им. Однако страсти – это именно то, что нас мучает, и даже убивает. Получается, что мы поступаем как враги сами себе. Не умея же принести блага даже самим себе, мы тем более не можем любить ни ближнего, ни Бога. Но если бы, наоборот, мы стремились к истинному благу, которое открывает нам Евангелие, то каялись бы в своих грехах, и могли бы иметь хотя бы некоторую любовь к ближнему. Но следуя своим страстям, мы и сочувствие к ближнему понимаем лишь как сочувствие его страстям. Поэтому и помощь бомжам мы понимаем лишь как потакание их желаниям.
Надо сказать, что само представление о сути этого явления – когда люди не имеют определенного места жительства, не работают, и побираются, - у вас тоже, очевидно, в значительной степени является внешним и формальным. По-видимому, вы подразумеваете, что это люди, страдающие из-за обстоятельств. Однако если попробовать отнестись к ним как к ближним, и понять, чем они действительно живут, то картина получится гораздо более трагичной, и даже безысходной. Если человек действительно хочет трудиться, и жить своим трудом, то эту возможность он обязательно найдет. По отношению к такому человеку и вопроса: что делать? – не возникает. Всем понятно, что ему нужно помочь. И помощь такому человеку будет только в радость. Однако те, кто действительно пытался помогать бомжам, хорошо знают, что возможности возвращения к нормальной жизни они, как правило, совсем не ищут. На самом деле бомжами становятся, как правило, люди, жизнь которых в нравственном и духовном плане совершенно разрушилась. Возвратиться в нормальную жизнь они не могут вовсе не потому, что у них нет жилья. Трагедия здесь гораздо глубже. Поэтому и помочь им, как правило, невозможно. Помочь ведь можно только тому, кто сам хочет что-то изменить в своей жизни. Например, заставить бомжа работать, и жить на заработанные деньги, чаще всего явилось бы для него самым страшным наказанием. Как знать, может быть, в этом была бы для него и самая большая польза. Но в любом случае поощрять то зло, в котором они живут – это совсем не помощь, и не выполнение заповеди Божией.
Надо сказать, что чувство некоторой вины перед бомжами тоже имеет свои основания. Ибо явление это естественно выросло из нашей общественной жизни. Именно ложная жизнь «благополучных» людей вызывает все болезненные явления в обществе, в том числе и связанные с бомжами. Поэтому здесь для каждого из нас, и для общества в целом, существует огромное поле для осмысления своей жизни, и её реального исправления. Именно это и называется покаянием, - а отнюдь не подробное перечисление своих грехов на исповеди. На этом пути, кстати, приходится проявлять и настоящее терпение. Но терпение необходимо именно в труде по исправлению ситуации, а не пассивном потакании злу, о котором вы пишете. Считая такое терпение христианским, вы тоже ошибаетесь. Малодушно мириться со злом, - это совсем не христианская добродетель.
По-вашему рассуждению получается, что по заповедям жить невозможно, - разумеется, мы по ним и не живем, - а поскольку считаем себя верующими, то каемся в этом. А дальше что? – а ничего, всё как было, так и осталось. Между тем покаяние выражается именно в том, как уже говорилось, что в нашей душе происходят изменения. Они не могут не повлечь за собой и изменений вокруг нас. Всякое благо, и сама вера, дающая возможность что-то изменить в жизни, начинаются именно с покаяния. Покаяние – это начало выздоровления души. Именно оно и должно бы открывать нам путь для решения жизненных проблем. Но для вас оно ничего реального не открывает, и ни к чему не ведет.
Явление это, к сожалению, совсем не редкое. Для многих церковных людей покаяние сводится лишь к перечислению грехов на исповеди, которое ничего по существу не меняет в их душе. Такое понимание покаяния мы, как правило, хотим воспитать и в детях. Однажды ребенок на исповеди прямо так честно и сказал: «мама научила меня, что надо сказать, а я всё позабыл!». Зачем было маме пытаться принудить ребенка к непонятному для него лицемерию перед Богом? Однако нередко никакого другого покаяния мы не знаем. Так же и в случае с бомжами: мы думаем просто сказать на исповеди, что не приютили их в своей квартире, - и можно жить дальше так же, как и жили.
Простого рецепта помощи бомжам не существует, потому что проблема не только в них, но и в нас. Это, если хотите, болезнь всего общества, следствие нашего неверия и грехов. Однако покаяние и правильная нравственная позиция может помочь нам постепенно находить пути исправления ситуации. Само развитие общественно-экономической жизни, и некоторое возвращение к здравым духовным устоям, сможет помочь человеку оставаться в обществе, и не скатываться на бомжевание и жизнь в подъезде. Надо сказать, что такой процесс уже идет, и по сравнению с девяностыми годами прошлого века ситуация уже сейчас несколько улучшилась.
|
