Здравствуйте, отец Александр!
Помогите мне, пожалуйста, разобраться.
Еще недавно я даже помыслить не могла, что пропущу беспричинно воскресную литургию. Тем не менее почти 2 месяца я не хожу в храм. Все началось с того, что я стала свидетелем отвратительного хамства немолодой монахини в свечной лавке по отношению к девушке, которая была неподобающе одета. Монахиня кричала на девушку так, что толстые монастырские стены дрожали. Девушка убежала бегом. Почему-то я уверена, что больше она в церковь не придет. У меня с детства такая особенность: я совершенно не выношу, когда кричат, грубят и хамят. Неважно, кто объект. А если закричат на меня, просто могу в обморок упасть. И вот парадокс: нигде в последнее время я не сталкивалась с каким-то особым вопиющим хамством и грубостью, даже оскорблениями, как в ограде церкви. Я имею ввиду служащих в храме и даже монахинь. Та самая, которая кричала на девушку, в ответ на увещевания близ стоящего мужчины, ответствовала, что обижаться, мол, нечего, смиряться надо. Ей, живущей вдали от суеты, видно, невдомек, что нас смиряют все, кому не лень. Родители, дети, соседи, начальство. Впрочем, оставлю ее. Она лишь пример, которым несть числа. Получается как-то, что церковное хамство - это хамство особое. Видимо, разным тетушкам, дядюшкам при храме доставляет удовольствие командовать, прикрикивать, поучать, одергивать только потому, что это безнаказанно. Никто не ответит. Человек, пришедший в храм, как правило, стыдится своего незнания. Но кому нравится такое ужасное отношение? Я понимаю, что служащие в храме - это есть мы сами со всеми своими пороками. Но почему этот кошмар сейчас процветает, наверное, во всех приходах? Почему люди, служащие в храме, распоясываются донельзя? Идешь в храм к Богу, а попадаешь, выходит, к ним. Я, когда только начинала ходить в храм, решила, что лучшие люди собрались в церковной ограде. Православные - заботливые, терпеливые, наставляющие, славные. Я понимаю, что надо каждому начать с себя. Строго спросить: а какая я с другими людьми. Сделать вывод. Вы знаете, батюшка, у меня есть знакомые, которые носят брюки, а платочки не носят. В храм, насколько я знаю, не ходят. Но они в моем понимании настоящие православные по духу и по делам. Помогают брошенным детишкам в детских домах. Так вот, у меня появилось впечатление, что в храмах много ряженых. Боюсь, что и я из их числа. Видно, слабая у меня вера, раз я охладела к церкви. Все это время прислушиваюсь к себе. Плохо мне морально, чувствую себя предателем. Вот вы, батюшка пишете: "между Церковью и государством нет ничего общего. Это два совершенно разных института в жизни человечества, имеющие совершенно разное происхождение и смысл". Выходит, институты разные, а человечество-то одно. Простите, пожалуйста, за риторику.


С уважением, О...

Бог вас благословит, О...!

Картину, подобную описанной вами, мы видим постоянно. Приходит, например, женщина и говорит, что никак не может выполнить заповеди. Ведь написано, что надо смиряться, но муж только ругается, а смиряться не хочет. Так все и думают о смирении, что оно состоит в том, чтобы смирять других. Этот, говоря вашими словами, кошмар действительно процветает. В том числе и люди, служащие в храме, нередко могут только смирять других. Может быть, не так часто бывают прямые ряженные, но людей, которые действуют лишь по своим страстям и эгоизму, действительно, немало. Но что делать? Человека так просто не изменишь. Мы ведь и сами поступаем точно также: вместо того, чтобы смириться, возмущаемся, что другие хамят, осуждаем, и даже перестаём по этому поводу ходит в храм.

Надо сказать, что на жизнь своего приходского храма мы можем хотя бы немножко повлиять. Ведь приход состоит из людей, и есть настоятель, который несет ответственность за его деятельность перед священноначалием. Однако можно и потерпеть со смирением. По отношению же к монахиням дело обстоит совсем просто. Существует даже пословица: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Пусть уж монахини рассуждают о смирении как могут. Вы же вполне можете оставить их в покое, и ходить в свой приходской храм. В монастырь мы приходим лишь за молитвой и духовным наставлением. Если же получаем только хамство, то зачем приходим?

Вопрос о том, зачем мы приходим в храм, далеко не праздный. В вашем вопросе речь идёт лишь о внешних проблемах церковной жизни. Но если мы будем искать лишь внешнее благочестие, и приходить в храм с надеждой найти в нем, например, добрых людей, или священника, приятного во всех отношениях, то неминуемо разочаруемся во всем. Если же будем искать Бога, то даже само хамство послужит нам на пользу, ибо ведет к смирению. По-видимому, не случайно и вам Господь попускает эти искушения. Хамство, конечно, никто не любит, но ваше болезненное отношение к нему, даже до обморока, исходит отнюдь не из смирения. Лечит же нашу душу только понимание своих грехов, покаяние, и сокрушенное сердце. Ибо только сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс.50:19). Вы и сами пишете, что надо начинать с себя. Однако теряете эту мысль, и сразу переходите на своих знакомых, которые, очевидно, действительно являются хорошими людьми. Только ваших проблем это не решает.

В больницу приходит тот, кто понимает, что болен, и хочет лечиться. Никто не рассчитывает увидеть там здоровых людей, и не осуждает друг друга за болезни. Так и в Церкви, которая является лечебницей для человеческих душ, мы не можем надеяться встретить общество здоровых людей. Не здоровые имеют нужду во враче, но больные, - говорит Христос, - пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Матф.9:12,13). Поэтому и осуждать друг друга за грехи было бы также глупо, как осуждать людей в больнице за их болезни. А уж если кто перестаёт ходить в больницу, встретив там больных, - это значит, что и болезнь свою он не осознаёт, и лечиться не хочет, и что такое больница не понимает. Не случайно такому человеку бывает плохо, как вы пишете о себе. Но ведь исправить ситуацию вполне возможно, было бы только смирение. Ибо близ Господь сокрушенных сердцем, и смиренныя духом спасет (Пс.33:19).