Благословите, отец Александр. <...>Я боюсь вступить с вами в полемику, которая мне, а тем более вам не нужна (см. вопрос № 604). Знаете, я никогда не спорю, может иногда, но даже не припомню (возможно, делаю это сейчас?). Не спорю, не потому что считаю себя всегда правым в каком-то конкретном вопросе, а потому что спор не всегда может закончиться выяснением истины (например, богословский спор). <...> Вы правы, когда говорите, что мои рассуждения пока внешние, я это знаю. Вы, видимо, предлагаете мне сравнить католическое учение о спасении и православное, понимание таинства покаяния, о молитве и другие вопросы. Я кое-что об этом читал вкратце. Например, о прелести католической святости, о о «прелестной» молитве, как советует делать Игнатий Лойола. Я стараюсь читать молитвы без образов в голове, а вдумываться в каждое слово, хотя сложно при чтении «Радуйся, Мария» 50 раз уже вникать в смысл, надо стараться. К сожалению, не читал о различии в учении о Спасении между «двумя» церквами. О «разном» покаянии слышал, но не вникал. У меня такой вопрос. Простите мне заранее неидеальное знание Нового Завета. Христос только говорит, что «кто веровать и креститься будет, спасен будет», «Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию», что, кто будет принимать участие в Святой Евхаристии, спасен будет и т.д. Но не говорит, как каяться, по-православному или по-католически, причащаться католической гостией, или православным квасным хлебом. Видимо, вы скажете о церковном предании св. отцов Церкви до 1054 года и отцов Восточной церкви после этого, простите, если «зарываюсь» на внешнем. По-вашему «католическое» причастие вовсе не причастие, что, по-моему, кощунственно, совесть не позволяет мне так думать, грехи отпускаются, но не совсем так, как следует. <...> Ведь католические священники обладают властью отпускать грехи, ведь в православную церковь их принимают «в сущем сане». Насчет политической организации Ватикан с вами согласен. Церковь должна быть свободна от вопросов политики и власти государства.


А...

Дополнение к моему вопросу, уже отправил вам, и вспомнил, что забыл кое-что. Вы говорите, что меня, возможно, останавливает участие в таинствах (в католической церкви) различие между учением церквей, но я скажу вам, что я боюсь, что меня отлучат от Православной церкви, знаете, такой мне кажется животный страх. Вы скажете, а что же вы боитесь, если признаете святость двух церквей. Но еще больше меня останавливает чувство недостоинства, ничтожества перед Великой тайной принятия Святого Причастия. Знаете, католики перед каждым причастием говорят: «Господи, я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и исцелится душа моя». Вот это «недостоин» меня тоже останавливает. Вопрос в лоб: Вы бы допустили меня к Святому Причастию (можете не отвечать)?

Бог вас благословит, А...!

Ваше нежелание спорить говорит о том, что вы не чужды истины. Так говорит и Апостол Павел: А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии (1Кор.11:16). Я тоже стараюсь никогда не спорить, а только отвечать на вопросы.

Но все-таки, по-видимому, мы сбиваемся на полемику, и это, как вы правильно замечаете, не ведет к истине. Уже присутствуют характерные признаки беспорядочных споров, в которых люди, обычно, неправильно понимают друг друга, не вникают в то, что говорится, сами придумывают то, что, на их взгляд, должен сказать оппонент, после чего борются с этой ветряной мельницей, как с реальным врагом, и пр.

Поэтому я предлагаю вам спокойно еще раз посмотреть на то, что было сказано. Ведь я совсем не рассуждал о том, является ли католическое Причастие истинным. Не говорил, что грехи в Католической Церкви отпускаются не так, как следует, и не ссылался на Отцов Церкви до 1054 года и после. О формальных причинах разделения писали только вы. Я же постарался обратить ваше внимание на реальную духовную жизнь, которой в первую очередь должен бы интересоваться человек на пути к вере. По этому поводу вы ответили, что, принимая внешнюю традицию Католической Церкви, вы не следуете принятому в ней подходу к молитве (по Игнатию Лойоле), а об остальном лишь ограничились замечанием, что кое-что об этом слышали или читали.

Здесь вы еще раз подтверждаете мысль из моего ответа: внутреннее содержание духовной жизни пока не имеет для вас настоящего смысла, и даже прямо с ней соглашаетесь в своём вопросе. Однако христианство имеет дело именно с внутренней духовной жизнью человека. Путь покаяния, например, можно понимать очень по-разному. Один может думать, что путь этот состоит в перечислении грехов на исповеди. Другой считать, что за них обязательно нужно принести какую-то компенсацию – например, сделать доброе дело, или пожертвовать деньги на храм, а третий понимает покаяние как глубокое внутреннее изменение человека, и новую жизнь. Ваше дополнение к вопросу свидетельствует, что именно непонимание того, как покаяние грешного человека может свидетельствовать о его святости и вере, и недостойного творить достойным, удерживает вас от участия в таинстве Причастия. Совесть наша, действительно, весьма справедливо может удерживать нас от участия в Таинствах, если чувствует, что мы что-то не до конца понимаем, и не имеем истинной веры. Поэтому разумно было бы постараться понять, что такое покаяние по существу. Ведь именно с покаяния начинается вера и духовная жизнь. Тогда вы могли бы рассуждать и о том, что действительно вам нужно для спасения души, и где вы можете это найти. Пока же вы рассуждаете о вере лишь с мирской точки зрения, и пытаетесь формально сравнивать церкви.

Я хотел бы сказать и еще об одной из причин, которая может вызывать у вас смущение, и даже, как вы пишете, страх, при мысли о переходе во французскую веру. Евангелие предлагает нам выполнить заповеди по отношению именно к ближнему. Человек, который реально хочет любить Бога, не может не любить ближнего. (1Иоан.4:20). Но ближние наши находятся не во Франции, а у нас в России. Если мы их не любим, то и Бога любить не можем. Т. е. на самом деле это означает, что у нас нет реальной любви ни к Богу, ни к людям, а о вере мы рассуждаем лишь на основании своих внешних впечатлений и вкусов. Поэтому, следуя заповеди о любви к ближнему, христианская духовная культура всегда подразумевает любовь к своей родине. Отсутствие этой любви говорит о том, что к покаянию в своих грехах и вере вы еще не пришли. Я очень хорошо понимаю, что русская жизнь в XX веке приняла во многом уродливые формы. Но с христианской точки зрения это как раз и есть те бремена, которые мы должны нести, чтобы исполнить закон Христов (Гал.6:2). И со смирением трудиться, чтобы, с помощью Божией, что-то исправить.

Здесь речь идет не о свободе искать и выбирать веру. Вы сами свидетельствуете, что не вероучительные причины побуждают вас ходить в Католический храм - для вас обе церкви святы. Поэтому, может быть, совесть обличает нас именно в том, что мы уклоняемся от несения своего креста в той Церкви и в том народе, к которому принадлежим, и делаем это совсем не из соображений веры.

Да поможет вам Господь правильно понять то, что происходит у вас в душе, и найти веру, которая дала бы вашему сердцу мир. Тогда вы беспрепятственно сможете причаститься Святых Христовых Таин.